Корона о двух головах Пробуждение наступало трудно. Не потому что было плохо, а наоборот, очень наоборот. После долгого времени я наконец просто плыл по течению и это оказалось пределом моих мечтаний. Поэтому сон то приходил, то предательски уходил снова. Просыпаясь, я вспоминал, что я дома, что все позади, я в безопасности и есть время на передышку. Как только в голову приходила эта упоительная мысль, я безудержно засыпал опять. Тут ничего не могли поделать ни годы походной жизни, полной непрерывного ожидания опасности и постоянной готовности вскочить и бежать, ни укоренившееся во мне как инстинкт, чувство беспокойства. И когда, наконец, сон устал атаковать меня снова и снова, я просто долго лежал глядя в белый потолок. Я дома. Казалось, что-то большое и тяжелое бесследно схлынуло с души и прерывать это состояние безграничного покоя не было никакой возможности. Я точно знал, что это пройдет и по давней привычке беседовать с самим собой, потихоньку начал гадать какую именно пробуждающую пакость приготовил мир на этот раз. И несмотря на обширный опыт не угадал. Первый звонок прозвенел когда моей руке зачем-то вздумалось почесать живот, только вместо нормального меня, нащупалось толстое скопление бинтов. От удивления я поднял голову, посмотрел на себя и почувствовал, как боль от напряжения мышц живота окончательно и увестисто сказала свое «С добрым утром». Вместе с болью пришла память. Да, я действительно дома. Я в Амбере, вчера была дуэль с Люком. Живот теперь уже непрерывно говорил о том, что я был позорно ранен, но гордость напоминала о моем успешном выпаде ему в плечо. Благоразумие добавляло, что все это было результатом элементарного сговора между соперниками, когда драться не хочется, а отказаться нельзя. Драку я помнил хорошо, но потом в памяти был провал. Я конечно был не в форме и все такое, но свалиться в беспамятстве от такой царапины не должен был. Пришлось снова и более тщательно ощупать пузатое скопление бинтов. Кажется, ничего особенного, но лучше размотать и посмотреть. При всем том, к Люку я испытывал скорее любопытство чем хотя бы малейшую неприязнь. Во этом противном деле он проявил изрядное здравомыслие, что свидетельствовало в его пользу. Сын Бранда – вместе с холодком пришло воспоминание. Друг Мерлина – возразило что-то упрямое внутри. В результате любопытство только усилилось. А чего ради мы подрались? Ага, мы просто держались за наши шпаги, а вот шпаги действительно что-то имели друг против друга, а нам с Люком попало просто так, за компанию. Ерунда какая-то. Добавлю еще, что не мог выпустить свою чтобы остановить этот дурацкий бой и к тому же за всем этим безобразием наблюдала зрительская делегация в составе нескольких темных личностей. У меня был Грейсвандир, а у Люка Вервиндль – меч Бранда, Дневной Клинок. Неужели Бранд настолько пакостен, чтобы мстить мне после смерти, да еще таким образом? А Люк наследник Бранда и принц Амбера хоть и не очень признанный. Опять вендетта? Нет, кажется Люк был удивлен не меньше меня. Оказывается такие страсти происходят не только в сказках. Эти сомнительной приятности воспоминания были прерваны осторожным стуком в дверь. За ним последовал не менее осторожный скрип и вежливое тихое покашливание. Я замер глядя на Грейсвандир, лежащую на стуле возле стены. Далеко. Пока я буду разматывая за собой бинты и путаясь в простынях пытаться ее достать гость меня остановит. Черт, придется воспользоваться проверенным рецептом и притвориться спящим. В конце концов, убийцы не имеют привычки кашлять при входе и это может оказаться излишне заботливый посланник чересчур торопливого хозяина. Скосив глаза в проход второй комнаты, я увидел склонившуюся там рыжую голову, принадлежащую моему недавнему сопернику. Ну и какого дьявола ему тут надо? Спокойнее, сказал я себе, парень тоже не по своей воле шпагой махал. Не спуская глаз с двери, я попробовал незаметно потянуться, стараясь выяснить какую свободу действий предоставляет мне кипа бинтов. Оказалось почти никакую. Ладно, будем играть труп. Глядишь, покойный Бранд признает во мне своего и решит оставить в покое. К этому времени неуверенный взгляд Люка сменился выражением досады и он начал на цыпочках пятиться к двери. В тот момент, когда он повернулся ко мне спиной и вытянул ногу к выходу, я наставил на него палец и тихо сказал: - Пиф – паф! - Я так и знал! – заржал Люк. – Скажи, а который раз ты меня дуришь? Я конечно ценю твое желание поспать подольше, но это была уже третья попытка, а ты все спишь и спишь! - Ну, если тебя это успокоит, то ты не был тем, кто меня разбудил. - Вот и хорошо. Я должен уехать, но не хотел делать это не поговорив. Можно я зайду? - Можно, только стул занят. Посмотри там, - я махнул рукой в сторону прихожей и попытался сесть на кровати, но это оказалось не так легко. Хорошо, что я не пытался достать шпагу. Пока я возился, Люк занес в комнату второй стул и устроился на нем. - Как живот? - Из-за этих бинтов я даже пошевелится не могу. Вот размотаю, тогда скажу. А как плечо? - Нормально, - немного морщась он чуть пошевелил левым плечом. Из под его куртки выпирала не менее основательная повязка. – Извини, что я так тороплюсь с визитом, но я пять минут как король Кашфы и все никак не могу устроить дела таким образом, чтобы пореже появляться в своем королевстве. - Не беспокойся, в этом плане у тебя отличная наследственность. Твой дед считался выдающимся авторитетом по части увиливания от своих королевских обязанностей, так что на этот счет можешь не беспокоиться, лет эдак через пятьсот гены возьмут свое. - Вот и отлично. Теперь в моей жизни будет какая-никакая надежда. А он случайно не оставил мемуаров или на худой конец инструкций об этом самом? Хочется немного сократить этот переходный период. - Ничего, за это время ты вполне успеешь стать терпеливым. В королевском деле главное – не торопить события. А что до мемуаров, так ты не единственный кто их ищет. Хотя насколько я знаю родителя, он ничего кроме указов о свадьбах и разводах не писал. А кстати, зачем тогда было так стараться? - Ты о чем? - Я слышал твой путь к трону был совсем не безоблачным. - А, это да. То есть если считать, что он вообще был. И кроме того, нельзя сказать, что я был тем кто шел по нему самостоятельно. Кажется, все вокруг сговорились протащить меня к трону этого карликового королевства. Вышло так, что меня просто надули и не оставили другого выхода. - А почему не отказался? - Сам до сих пор удивляюсь. Жизнь, это такая штука, которую нужно сначала попробовать, а потом уже кушать. Плохо, что не всегда получается… - Что-то ты быстро наелся. - Сам же говорил – наследственность. На самом деле подозрение появилось у меня еще раньше, собственно еще и месяца со дня коронации не прошло. - Да, я немного в курсе. - Когда это ты успел? - Мерлин рассказал, я был у него пару часов. - Понятно. Ты там сейчас не совсем вовремя? - Это как посмотреть. В любом случае я рад, что убрался оттуда. Выходит, что я тоже хотел бы несколько другого развития событий. Что и подводит нас к цели твоего визита. - Ну… в общем, да… - Люк замялся косясь на лежащий неподалеку Грейсвандир, словно опасаясь, что она сама прыгнет со стула. - И поэтому ты не взял с собой шпагу… - Ну так уж и не взял! – тихо засмеялся он, - Я слишком долго соревновался с Мерлином, чтобы спокойно себя чувствовать в компании его родителя. Кто тебя отшельника знает! А посему, шпага благополучно стоит под охраной за дверью. Но ты прав, это и есть та самая причина, только я не хочу быть неверно понятым. – Он ненадолго замолчал, глядя в пол и перебирая пальцами. – Ты хорошо знал моего отца? - Знал конечно, но не скажу чтобы хорошо. Он слишком обособленно жил. Расспроси лучше Фиону или Блэйза. - Ну есть же у тебя собственные впечатления. - Боюсь им не слишком можно верить. Бранд сильно изменился ближе к концу. - Ты хотел сказать – свихнулся. - Люк, тебе ни к чему меня провоцировать. Вместе с Брандом ушел громадный кусок Амберской жизни. Плохой он был или хороший спорить бесполезно, потому что его уже нет. В те последние дни я ненавидел не его, а то, что он собирался сделать и это было значительно важнее желания разобраться, почему он стал таким. На разбирательства просто не было времени. Собственно этим должен заниматься именно ты, а не кто-нибудь другой. Только не забывай, что вместе с Амбером Бранд подмахнул бы и тебя и твое «карликовое королевство» и все, что тебе дорого в этом мире. Он перестал быть человеком, а стал воплощением идеи. Не слишком привлекательной для всех остальных идеи. А потом он получил силу для ее реализации и вопрос стал значительно проще – или мы все или он один. Можно только гадать как все повернулось бы если бы он остался жив. Люк тяжело вздохнул и сказал: - Ну, в общем, я особенно и не сомневался, что ты не подстраивал все это вчерашнее побоище. Я хмыкнул: - Можешь считать, что меня там вообще не было. Кто-то махал шпагой без моего участия, я только держался за эфес, как это ни странно звучит. - Аналогично. Могу дополнить, что изо всех сил пытался свою шпагу выбросить, но ничего не вышло. - Что, жадность помешала? - Это тебе Мерль такое про меня рассказал? - Нет, я просто ценю твою шпагу… - А-а, тогда ладно. Но я о другом хотел сказать, мы ведь чуть ли не самые подходящие объекты для стравливания. Случись что и никто слова не скажет. - Ну так уж и никто! – усмехнулся я. - Судя по всему, ты уже достаточно познакомился со своим семейством. Вся эта история плохо пахнет и то, что ты говоришь может быть правдой, но я в это не верю. Не те времена. А что ты помнишь о Бранде? - Боюсь, что меньше всех. Странно звучит, да? Я тут бегаю и у всех спрашиваю какой он был, что любил да как жил, а сам был готов положить кучу народа в могилу в память о нем. Я почти не помню его. Меня так воспитали и, думается, это не совсем уж неверный способ воспитания. Как бы там ни было, сейчас вендетта закончена. Я потратил изрядно времени на всевозможные планы мести, хотя в конечном итоге должен признать, что мне даже повезло… - он задумчиво пожал плечами. - Что не пришлось рыть могилу для этой самой кучи? - Можно сказать и так. Ну, то есть почти так – ничего необратимого я не сделал. Вообще-то мне это не очень нравится, иной раз я совершенно искренне хотел закончить начатое, но удача все время отворачивалась. Учитывая тщательность подготовки и реализации, - он с сомнением покачал головой. - У тебя были сильные противники. – ухмыльнулся я. - Мы были равны. - Были? - Именно. Пока я тратил время на эту чушь, мир не стоял на месте. - Судя по тому, что мне известно, ты весьма усердно подталкивал колеса этого самого мира. - В прошедшем времени? – Люк ехидно покосился на мой живот. - Да уж, тут ты прав. – я почесал сильно саднящий живот. – хотя нас с тобой просто дергали за ниточки. Ты узнал кого-нибудь из зрителей? - Наверняка – никого. Кроме того, что если и узнал? Вся процедура произвела на меня вполне солидное впечатление. Чародеи способные на такое, обычно в состоянии менять облик как им заблагорассудится. - Ты опять прав. – я не стал говорить ему, что имея в руках Грейсвандир я не очень-то подвержен всякому чародейству и уж наверняка заметил бы его. Хотя, кто знает? Чародейство не моя стихия и в этом виде спорта я не хотел бы соревноваться со своей сестричкой. Конечно, было темно, но я почти уверен – она там была. Я надеялся, что Люк узнает кого-нибудь из остальных, но он явно не хотел говорить. Что-ж, поставим галочку – там был кто-то из тех кого Люк хорошо знает, кто-то достаточно близкий к нему, чтобы лишний раз подумать рассказывать ли об этом мне. Должно быть мой скептический вид выдал ему больше чем я собирался. Люк резко вздернул голову и сказал: - Да, у меня есть подозрения. Но в данный момент этого недостаточно. – от быстрого движения у него видимо заболело плечо, он поморщился и потер его здоровой рукой. – А кого узнал ты? - Туше, - прокомментировал я: - Давай остановимся на обоюдной заинтересованности в результатах расследования. - Заметано. Если кто-то из нас узнает что-либо, то решать будем вместе. - Здравый смысл, трезвый взгляд, логика и решительность – ты зря беспокоился о своей королевской мантии, она тебе явно по размеру. - Что и подводит нас к достижению цели моего визита, - уел он меня. - Стоп, стоп, я не меньше твоего заинтересован в выяснении обстоятельств дела. Просто я в таком же положении как и ты. Да, а как я с тобой свяжусь? - Алле! – жестом фокусника Лук выдернул из воздуха карту и сдал ее мне. На карте был изображен он сам в зеленом камзоле с оранжевой окантовкой и в мушкетерской шляпе с пером. Он сидел на троне, с высоченной спинкой, одной рукой держась за рукоять громадного боевого топора, попирая ногами голову мантикоры. Я тупо смотрел на это представление пока до меня не дошло. Он же сам их рисует! Я вопросительно поднял голову и увидел ухмыляющуюся рыжую морду. - Ну, спасибо! Хорошо хоть не в платье мадемуазель де Монпансье! - Рады стараться вашбродь! – еще шире улыбнулась морда, - Служим своему величеству! – он поднялся со стула и отвесил шутовской поклон отмахнув воображаемой шляпой. - Собственно мне уже давно пора, - резюмировал Люк свое представление, - прости за срочность, но причиной спешки, в частности, является и обсуждаемая проблема. - Вольно и до встречи. Не забудь забрать свою шпагу от моей двери. – Кинул я ему вслед. - Не надейся! – донеслось из прохода. Он действительно несся как на пожар. Пять минут король! У него свои дела, а мне пора заняться своими. Черт, он чуть не украл мое утро! Хотя он вполне симпатичный тип, да только времена не те. А когда они были те? Стоп, еще не хватало, чтобы я сам портил себе настроение! Я откинулся на подушку с облегчением. Какой бы он ни был приятный собеседник, а своя кровать мне сегодня дороже. Несмотря ни на что, хорошее настроение еще не выветрилось до конца. После долгих лет перерыва, я наконец в собственной комнате. Всё было таким знакомым и родным, что, казалось, вернулась какая-то часть детства. Проблемы подождут, когда их у меня не было? Я ощупал сквозь бинты живот. Вроде ничего. После исследования стало ясно, что совсем снимать ее еще рано. Пришлось ограничиться возможностью слегка двигаться. Учитывая мой нынешний здоровый дух, тело должно быстро взять свое Немного поморщившись, я, наконец, сел и огляделся. На первый взгляд, в спальне всё оставалось в точности как раньше, только везде царил больнично- гостиничный порядок, лишенный, правда, специфического запаха. Надо бы проверить мои тайники, там нет ничего достойного, но всё же интересно, что нашли, а что пропустили. В том, что искали, я не сомневался ни на секунду. Причем вероятно сначала все вместе, а потом все поодиночке. Это превращается в своего рода семейное спортивное состязание вроде игры в прятки. Постучав у основания ножки кровати я убедился, что там пусто. Правда данный тайник предназначался только для того, чтобы скрыть следующий. Второй открывался с помощью спицы из кроватной пружины. Я потянулся за ней, но результат движения мне не понравился. Подумав, я решил что не стоит надрывать свой не окрепший организм из спортивного интереса. Как-нибудь в другой раз. Было ещё четыре тайника и их обследование придется отложить по той же причине. Моя шпага вместе с одеждой и мягким белым халатом лежала на стуле, напротив кровати. Что-то я в последнее время с подозрением отношусь к излишней заботливости. Хочется убедиться, что за ней не просматривается хороший аппетит вечноголодных доброжелателей. Кстати о пище. Накинув халат, я отправился к столику в углу где наблюдалась еда. Как у нас в семье часто бывает, сначала зарезали, а потом подлечили и накормили для следующего раза. Потом принято объяснять глупенькому, что это все для его же пользы, а не корысти ради… Впрочем, может то была и не Фиона. Все равно я уверен, что без семейства не обошлось. Надо бы, кстати, взять в библиотеке новую колоду карт. И ещё есть у меня одно дело, но добраться до него с таким животом нечего и думать. Придется ждать. Мерлин рассказывал мне про место где время движется настолько быстро, что можно просидеть там год, а здесь пройдет меньше дня. Надо было попросить у него карту. Ба, а ведь я мог попросить ее у Люка! Ну, его уже не догонишь. Ладно, потом вызову этого мушкетера. Все равно без Амберской колоды я обратно не вернусь. Я доковылял до столика с едой, оценил диспозицию, свои резервы и начал с вина. Вино оказалось холодным и очень хорошим. Ценят меня в обоих мирах! Надеюсь у них всё же разные ко мне интересы. Поедая пищу, я размышлял о Люке. Молодой, уверенный, явно себе на уме. По словам Мерлина сильный чародей. Посвященный малого Лабиринта в Тир’на'ногте. Он вероятно, был бы хорошим сыном для Бранда буде тот остался жив. А судя по легкости с которой малыш поддается чужому влиянию вышла бы преотличная пара. Слава богу, что- то у них не сложилось. Интересно, какая была его мать? Как ее, Ясра, кажется. Странная личность. Я в таком же недоумении как и Мерлин насчет ее жала. Никогда таких не встречал и даже не слышал об их существовании. Это конечно не означает, что их родина была неизвестна Бранду, нашел же он ее где- то. Хотя нет, он ее встретил уже в качестве королевы в каком-то Отражении. Тоже чародейка. Это умение похоже становится модным. А обучала ее между прочим не кто иная как Дара. Выходит Бранд тоже успел поработать подопытным кроликом и даже раньше меня. Складывается впечатление, что эти инициативные и бодрые ребята из всевозможных Домов с красивыми названиями думали об Амбере значительно чаще чем хотелось бы. И это в то время пока я, например, почти не подозревал об их активном существовании! Кажется в то время я сочинял романтические баллады на морские темы. Интересно есть ли у Бранда еще дети, он ведь был личность очень непоседливая. Вопрос, конечно, чисто академический. У многих из нас возможно и даже почти наверняка были дети в Отражениях. Вряд ли кто знал о них всех, Бранд не один здесь непоседливый. Должен заметить, что после общения с Мерлином, вопрос этот стал меня несколько беспокоить. Принц Амбера в какой-то мере может считаться отцом всего мира, это конечно несколько убавляло моё любопытство и пробуждало здравый смысл и скептицизм, если не сказать цинизм, но кровь есть кровь и мне хотелось узнать об этом побольше. Непонятно только зачем? И что потом делать с этим сонмом наследников? Приканчивая вторую бутылку, мне подумалось, что сидение в камерах вероятно развивает не свойственную мне ранее сентиментальность. Нет, скорее дело просто в том, что я старею. Когда-нибудь про меня будут говорить – отец Великого Мерлина, Повелителя Хаоса, Посвященного Трех Сил, Сидящего на Троне у Конца Мира и Говорящего со Змеем на равных… Надо налить еще. Я ел и пил до тех пор пока позволяли бинты стянувшие живот, потом пришлось остановиться. От двух почти допитых бутылок немного кружилась голова. Надо заканчивать с завтраком, допивать бутылку и заниматься делами. Я потянулся рукой к бокалу с остатками вина и промазал. Вот те раз, таки напился! В мои планы это совершенно не входило. Я с подозрением посмотрел на бокал. Может мне подсунули отраву? Я не чувствовал себя настолько выпившим, чтобы не достать до бокала. Тщательно соизмеряя силы, я протянул руку ещё раз. Чертов стакан увильнул. Я вытаращил глаза и отдернул руку. Если отрава, то очень оригинальная. Никакого дополнительного вкуса я не чувствовал и никаких странных ощущений не испытывал. Да и не слишком- то действуют тут отравы. Не теряя стакан из виду, я потрогал вилкой остатки завтрака. Они были в полном порядке и вели себя как полагается. Думать о тех, которые я уже съел не хотелось. Осторожно подвигав вилкой вазу с фруктами, бутылку и пару мелких тарелок, я убедился, что самостоятельность приобрел только бокал. Во рту пересохло, а бутылка была пуста. Значит пить можно только из него. - Э-э, простите уважаемый, я вполне оценил ваши возможности. – сказал я обращаясь к нему, - Можно мне теперь использовать ваше величество по прямому назначению? Бокал тихонько дзенькнул, изящно взвился в воздух и слега наклонился в противоположную от мня сторону. Причем количество вина в нем после этого уменьшилось. Затем подлетел ко мне и сделав оборот, залихватски плеснул остатки вина на мой белоснежный халат. Пока я ошалело таращил глаза, он изобразил что-то вроде поклона и с размаху шмякнулся на мраморную плитку, живописно разбившись. Вот скотина, даже на бис вызвать некого! Убрав босые ноги подальше, я нагнулся и оглядел осколки. И что теперь? Избыточная театральность действа подразумевала, что оно уже закончено и занавес опущен, поэтому подхватив тарелку я начал не торопясь собирать в нее осколки. Попутно я неожиданно для самого себя немного порезался. Это помогло мне проверить сохранилось ли ещё то полезное заклинание. Выходит, что его уже нет и снова надо опасаться стрел, ножей, шпаг и летающих стаканов. Надо бы научится как-то отличать их от обычных, а то я так и останусь вечно трезвым. С ощущением обманутых ожиданий я скинул теперь уже негодный халат и отправился в ванную отмываться и лечить палец. Утро постепенно приобретало черты гадкой обыденности. Я люблю доверять вещам. Это такие штуки, на которые можно рассчитывать. Они обычно надежны и при должном подходе всегда выполняют свои обязанности. Они подведут только тогда, когда сам виноват. А как мне теперь себя вести? Если, например, ночные горшки будут вести себя так же как этот кусок стекла? Мало того, что шпага вопреки моему желанию чуть не зарезала новоприобретенного племянника, так ещё этот стакан. Шпаге правда не впервой резать родственников, но только с моим непосредственным участием и главное – руководством!. В этом вопросе я очень щепетилен. Покончив с мытьем, я оценивающе оглядел в зеркале свой давно забытый облик. Из зеркала ехидно прищурив один глаз, смотрела сытая и наглая физиономия. Это что, я? Недавняя драка у Флоры внушила мне подозрение к зеркалам. Я показал изображению язык, оно мне подмигнуло. Ну вот! Мне начинает казаться, что отрава это лучший вариант объяснения. Все остальные намного хуже. От необходимости решать ещё и эту проблему меня отвлек шум бегущей за дверью толпы. Надеюсь не ко мне – мелькнуло в голове. Я вернулся явно не в самые спокойные времена. В коридоре вскрикнули, послышался звук мощной оплеухи с последовавшим падением нескольких тел и кто-то снова побежал. Драка во дворце!? Наскоро одевшись, я подхватил шпагу и осторожно приоткрыл дверь. Никого. Шум снова быстро приближался. С закрытой дверью стороны коридора мимо меня проскочила фигура в серебристого цвета плаще с большим черным капюшоном полностью скрывавшим лицо. Я машинально выставил в проход ногу. Это подействовало, но только наполовину. Споткнувшись фигура полетела вперед, мягко кувыркнулась, умудрившись удержать на весу шпагу и швырнув в меня на лету перчаткой, понеслась прочь по коридору. Я могу поклясться, что шпага на ней – вылитый Грейсвандир! Что много их развелось в последнее время. Пока я удивленно сжимал рукоять своей шпаги и вспоминал двойника пришедшего с Мерлином и также принесшего Грейсвандир, мимо двери понеслась толпа чем попало вооруженной дворцовой стражи, преследовавшей убегающего. Из солидарности я повторил маневр ногой, на этот раз более удачно. Последний стражник запутался в алебарде и наступив на собственный плащ с размаху грохнулся на пол. Я нагнулся над ним и спросил: - Не ушибся, служивый? - Обернувшись он широко открытыми глазами посмотрел на меня, застыл и быстро-быстро перебирая руками на четвереньках отполз подальше. Потом показал на меня пальцем, судорожно сглотнул и слегка подвывая и оглядываясь рванул вслед своим товарищам. Вот она, теплая, семейная встреча дома. На меня показывают пальцем и воют. Пора приходить в форму, начинать шевелить мозгами и выяснить, наконец, какого дьявола тут происходит. Я вернулся за накидкой, с сожалением оглядел этот обманувший все мои надежды оплот покоя и с очень дурным предчувствием стал собираться в библиотеку за картами. К делам. К Рендому. К лысому черту. Я как раз выходил из спальни, когда дверь чуть не вылетела от мощного удара. За ней обнаружился Рендом с толпой стражи позади. - Он тут! – сухо констатировал Рендом кому-то слева и из-за косяка показалась голова Жерара. Вид у обоих был не очень подходящий для встречи с пропавшим братом. И уж точно не торжественный. Жерар был помят и взлохмачен, наполовину оторванный ворот рубахи болтался в проеме. Остального пока видно не было, но у меня было сильное подозрение, что оно в похожем состоянии. Рендом как будто вернулся во времена своей бурной молодости. Я конечно и раньше встречал его в хорошо битом состоянии, но такого синяка под левым глазом я не припоминаю. Он начинался где-то аж на лбу и был совсем свежий и даже слегка розоватый. Эта сторона лица, кроме всего прочего, была вымазана мелом, как будто ее протянули по крашеной известью стене. Еще намечалась изрядная шишка на лбу. Жилет и рубаха были буквально исполосованы на обрезки при том, что никаких следов крови не наблюдалось. Похоже недавняя драка имела весьма неординарный характер. Разорванная по внутреннему шву левая штанина болталась вдоль ноги. Костяшки пальцев на правой руке немного кровили. Не то, чтобы видеть, но даже просто представить себе короля Амбера в таком состоянии могут не многие. Я здорово пожалел, что рядом нет хорошего художника, картина так и просилась на холст. «Возвращение лорда Корвина». Впрочем, Рендом всё равно отправит беднягу в тюрьму, а жаль. - Здорово, братва! - вырвалось у меня, - Отлично выглядите, ребята. Рендом не отвечая, нарушив все писаные и неписаные правила нашей семьи деловито зашел в комнату и быстро огляделся. За ним протиснулся Жерар. Вопреки ожиданиям он был сравнительно цел. По крайней мере намного целее предыдущего гостя. Собственно кроме оторванного воротника, сильно мятых манжет и болтающейся на нитке пуговицы, на нем все было в порядке. В отличие от Рендома он с большим любопытством глазел на меня. Рендом без лишнего слова обошел комнату и подхватив стул в углу, с размаху грохнул им об пол, отломав ножку. - Черт тебя подери, - заорал я. – Тебе что, своего трона мало?! Никак не прореагировав он скептически осмотрел дело рук своих и слегка разочарованно вздохнул. Потом обернулся и посмотрел чуть-чуть правее и сзади от меня. Я обернулся. Лучше бы я этого не делал! Со скоростью паровоза на меня летел здоровенный, в пол-головы размером, кулак Жерара. Последнее, что я помню был видневшийся за ним уголок зеркала отражающего спину Жерара с лопнувшим посередине камзолом. Сколько раз в жизни мне хотелось расслабленно глядя в пространство сказать – ну вот наконец и настали благословенные времена! Можно не дергаться при каждом шуме, не присматривать перед сном путь к бегству и не вытягивать голову при повороте за угол. Так сразу и не вспомнишь. А сколько раз была возможность доверять другу, не говоря уже брату? А сколько раз судьба била меня лбом об твердые и острые углы за излишнюю доверчивость, выколачивая остатки романтизма? Нет нужды даже особенно напрягаться. Это случается так часто, что обычно просто называется течением жизни. Интересно, откуда тогда у меня при всем этом постоянная и неуничтожимая уверенность в некой абстрактной справедливости присущей миру изначально? Как птица феникс эта уверенность неизменно возрождается из пепла стоит только угаснуть буйству огня жизни. После стольких лет, сие явление вполне потянет на диагноз, который в состоянии поставить любой малограмотный студент-медик. Весьма и весьма неутешительный, хронический диагноз. Конечно, то что происходит сейчас уже как-то изменило свои формы, всеобщая справедливость плавно уступила место необходимости, необходимость изрядно перемешалась со случайностью, которая по непонятным причинам может в последний момент радикально скорректировать окончательный результат. Соотношение случайности и необходимости есть величина переменная описываемая большим количеством правил, обычно почему-то именуемых законами подлости. Но к сожалению вся эта околофилософская дребедень имеет в сути своей все ту же иррациональную уверенность идиота в том, что все кошки мягкие и любят когда их гладят. И вот, вместо того, чтобы посвятить свою жизнь единственно достойному занятию, а именно поиску теплого и непыльного места в котором можно бестрепетно провести оставшиеся годы, этот самый персонаж забирается в осиное гнездо, спит там, радуется жизни и неспешно размышляет о будущем, не замечая, что ошалевшие от подобной наглости осы постепенно приходят в себя. Ругаясь распоследними словами, я все ходил и ходил немереными кругами по темному и влажному помещению. Слава богу, сейчас я уже мог держаться на ногах и не стучать в проклятую дверь. А ведь поначалу я вообще ничего не соображал. Второе пробуждение было совсем не таким как первое. Тело было ватным и даже пальцы рук онемели. Глаза никак не открывались, казалось, я хлопал веками, но их почти не ощущал и совсем ничего не видел. Было странное ощущение непрерывного движения, как во время бесконечно затянувшегося перехода по карте. Так ничего и не разглядев я пошарил вокруг и с трудом, опираясь на пол со второй попытки сел. Похоже, у меня дико кружилась голова, но проверить это с закрытыми глазами никак не получалось. Встать я даже не пытался. Рассевшись и немного передохнув, я ощупал лицо и убедился, что глаза целы, нормально открываются, но просто вокруг совершенно темно. Вот тут до меня и дошло, что некоторым людям для того чтобы поумнеть нужно нечто большее чем просто неприятности. Подо мной был влажноватый соломенный матрац, за спиной стена из прохладного, немного шершавого камня, вокруг темень и мягкая, ватная тишина, заполненная только звоном в ушах. Это место мне знакомо лучше всех в нашей семье. По тысяче мелких примет я безошибочно угадал подземелья Колвира. Были бы силы, я бы наверно долго и оскорбительно орал, а так только промычал какую-то гадость. Эти скоты опять упрятали меня. Я помотал головой, но ясность не приходила, наоборот, стало даже хуже и я опять чуть не свалился. На голове обнаружилась приличная и весьма болезненная область чуть выше затылка. Так вот, значит, как была использована ножка от моего собственного стула! Пока один брат бил, другой Брут сделал свое дело. А я удивлялся, как же это меня так угораздило? Видать еще и добавили для верности. При всем этом, злость была какая-то неглубокая. Скорее я был здорово разочарован, но совершенно не удивлен и не зол. Не удивлен потому что неприятности меня давно не удивляли, да и вообще, после того как многое в амберской жизни стало яснее, семейные козни меня беспокоят меньше. Вот за Брандом стояла сила и это меня беспокоило. Если бы у него не было возможности изменить мир по своему подобию, я бы сейчас наверно даже пальцем не пошевелил в его честь. Теперь его нет, на его месте пустота, хотя по большому счету, это тоже не очень-то огорчает. О ком было тяжело вспоминать, так это об отце. Он действительно сделал все, что мог для спасения королевства. Может быть ему не стоило превращать нас при этом в пешки, но конец его жизни полностью перечеркнул не очень-то лестное представление о нем как о монархе и человеке. Когда возникла необходимость рискнуть своей жизнью ради спасения семьи и королевства, он просто выполнил свой долг, а что он при этом думал о будущем своих детей теперь уже так и останется неизвестным. По крайней мере, он дал нам возможность самостоятельно решать как исковеркать оставшийся на наше усмотрение мир. Теперь тени их обоих и тени многих других требуют уплаты за свое отсутствие. Вот так и выходит на первый план суть. И если какой- нибудь негодяй делает все, что должен по моим представлениям делать, то я пожалуй смирюсь с его существованием. А раз так, то что бы там не заставило Рендома превратиться в свинью, я испытывал только сожаление с оттенком грусти, как к глупым, вздорным и непослушным, но очень любимым детям. Я обнаружил, что отношусь к Амберу и своей семье совсем не так как раньше. Теперь вся эта суматоха со шпагами и зеркалами значила для меня гораздо больше, чем поломанный стул и грязный удар какого- то придурка. Кто мне задолжал, так это та фигура в плаще. Из рассказа Мерлина я знал о двойниках, я просто никак не мог сформулировать свою позицию по отношению к факту их существования и активного вмешательства в амберскую жизнь. Тем более, что имеется несколько возможных сил ответственных за их появление. Стало быть, перед тем как кого-то резать, следует разобраться кто его произвел и стоит ли вообще с ним связываться раз он все равно через пару часов исчезнет без следа. Если конечно я не ошибаюсь и это действительно был двойник. Та хорошо знакомая личность вероятно могла бы ответить по крайней мере на один вопрос – какого дьявола я здесь делаю? Если она отштампована на местном Лабиринте, то это надежный и прочный способ помешать мне добраться до своего. Ведь если я правильно понял расклад сил, то мой, Безымянный, не нужен ни Логрусу ни амберскому Лабиринту. Сейчас трудно сказать, что я могу обнаружить и как пойдут события когда я до него доберусь, но совершенно ясно, что обе уже имеющиеся силы мне в этом не помогут. Может не надо было мне слушать Дворкина и рваться в Амбер? Интересно конечно, что он мне приготовил в коридоре зеркал, но я ни разу не слышал, чтобы вход в него открывался из подземелий Колвира. Лучше мне забыть на время все эти, ставшие еще более далекими, цели и заняться вопросами насущными и животрепещущими. Основываясь на широком фактическом материале, я знал, что тут можно сидеть долго. Поэтому мне как бывалому заключенному следует хотя бы часть своего времени посвящать планам побега, а не только есть и спать. Слава богу на этот счет у меня имелись догадки. Некоторые опыты Мерлина давали намек на возможный путь наружу, но для этого мне надо прежде всего прийти в себя, унять это чертово головокружение и по возможности поесть. Не знаю, за что меня упрятали на этот раз, но я не мог себе представить ничего подобного предыдущему поводу, когда чуть ли не каждый член семьи мне потом подробно и очень убедительно объяснял, почему мне и именно мне, так необходимо было тут оказаться. Что бы там ни было, а пойти и пошуметь не помешает. Кто знает, какие распоряжения оставлены страже на этот случай. Может меня хоть покормят. По старой памяти мне казалось, что дверь должна быть где-то справа. Поэтому я одной рукой держась за побаливающий живот, а другой опираясь на стену встал и шаг за шагом дошел до угла, потом до ещё одного, внутренне чертыхнулся чуть не угодив в неприметное отверстие в полу и наконец, к своему стыду обнаружил дверь точно слева от матраца. Опершись об неё задом, я начал в рваном темпе стучать ногой изредка пытаясь выкрикнуть какое- нибудь ругательство. Через какое-то время мне это надоело. Я отбил обе пятки, а никто так и не пришел. Должен заметить, что дверь была тщательно отделана железом, причем так, что шляпок гвоздей я нащупать не мог. Да, подумалось, из Рендома получился монарх основательный и дотошный. Я не уверен, что меня вообще слышно снаружи, дверь стояла как монолит. Бросив гиблое дело, я залез на матрац и устроил ревизию собственных карманов. Как ни странно, меня не переодели, видно очень торопились. Это правда не помешало им вывернуть все карманы наружу. Пусто, пусто и еще раз пусто. У меня были только тряпки и сколько-то там металлических пуговиц. Для реализации моего плана всё это было не нужно. Нужно было только спокойствие и ясность. Темнота здесь только помогала. Голова всё еще кружилась и наплевав на все проблемы я нахально вытянул ноги поперек двери и заснул. Проснулся я обычным образом, от звука шагов за дверью. Открылась маленькая щель и мне пропихнули баланду в глиняной миске и чашку с водой. Я уже успокоился и даже не стал кричать. Понюхав содержимое, я выпхал тарелку ногой обратно, а воду выпил. Я еще не настолько оголодал, чтобы питаться этой дрянью. Даже в преисподней кормят лучше, пусть мне кто-нибудь здесь возразит если может. Я чувствовал себя достаточно хорошо, чтобы начать дело. Пересказывая мне события последних лет, Мерлин не раз говорил как он работает с Логрусом – представляя его перед собой и вливаясь в его движения. По его словам, это создает своего рода резонанс и можно направить его энергию в требуемое русло. В отличие от Логруса, Лабиринт неподвижен и сливаться там не с чем, но если прислушаться к внутренним ощущениям, то легко уловить непрерывный поток энергии, который, самое главное, на глубине совсем не статичен, а как бы гудит, переливается и волнуется как море. Это происходит скорее на психическом уровне и обычно воспринимается как досадная помеха мешающая сосредоточится. Моя смутная надежда заключается в том, чтобы вытащить эти колебания наверх и проверить, возможно ли их использование. Мне кажется, я слышал нечто подобное где-то в далеком детстве. Оберон, по крайней мере, иногда ворчал, что Лабиринт стал как улей и от его жужжания болит голова. Описание Мерлином использования сил Логруса меня впечатлило и хотелось надеяться у амберского семейства есть что ему противопоставить. В общем, я знал, что это возможно, знал путь и принцип и наивно полагал, что этого хватит. Я решил попробовать, надеясь на тот же результат. Получилось же у меня когда-то с Черной дорогой! Прямо сейчас, проблема заключалась в том, что нужно было настолько близко представить Лабиринт, чтобы эти потоки ощущались как самостоятельная сила, а не порождение моего затянувшегося головокружения. Я был почти уверен, что у меня получится, долгое одиночество способствует всевозможным психическим упражнениям, а в темноте, да на голодный желудок можно и черта лысого вообразить. Тут проблема скорее в том, чтобы это воображение сдерживать. Я снова расслабился и попытался представить перед собой Лабиринт. После пяти минут пыхтения я с удивлением прекратил это занятие. Лабиринт почему-то совершенно не желал проявляться. Дело даже не в том, что я плохо помнил его очертания, если на то пошло, вряд ли их вообще можно в точности запомнить, Лабиринт слишком большой и сложный. Он записан у меня в крови, в генах и уж не знаю где там ещё и поэтому сам должен проложить себе дорогу, с моей стороны достаточно одного желания. По крайней мере раньше так было всегда. В теории всё выглядело прекрасно, но на практике его очертания никак не фокусировались и даже каким- то образом перемещались. Казалось, вот он передо мной, но в последний момент одна из линий вдруг начинает дрожать и скачком меняет положение или вообще расплывается. Особенно по краям. От этих переливов и без того неустойчивая голова кружилась неимоверно, кажется я даже упал. Но стараться не переставал, собственно я просто держал его перед собой, смотрел и ждал. И всё же, несмотря на все мои попытки, Лабиринт никак не хотел стабилизироваться. Я стер изображение, с трудом поднялся, прошелся от стены к стене и решил, что если не получается как надо, буду иметь дело с тем, что есть. Радужные перспективы быстрого освобождения с пугающей скоростью исчезали. Вероятно, дело в том, что во мне теперь прошиты образы двух Лабиринтов и они мешают друг другу. Ну-ну, ещё рано расстраиваться, это же только начало. Надо подождать месяц-другой и все пойдет как по маслу. Хмыкнув, я пару раз вдохнул, поморгал и начал вторую попытку. Как ни странно дело пошло гораздо лучше. Лабиринт не был четким и почему-то не висел в темноте, как раньше, а как бы негативом прорисовывался на бледно-облачном фоне. Некоторые его участки тонули в белесом тумане, другие всплывали и получалось, что в любой момент я видел большую его часть в правильном положении, без того болезненного мельтешения из-за которого кружилась голова и ничего не получалось. Этот неизвестно откуда взявшийся туман моментально поглощал в себе линию если она начинала двигаться. Очень интересный и совершенно неожиданный эффект. В результате я мог не напрягаясь наслаждаться новым знанием, без всякого, правда, понятия зачем оно надо и как его применить. Интересно я сам додумался до этого тумана или это объективное явление природы? Я ведь стремился совсем к другому! Не знаю сколько прошло времени, но в какой-то момент, я вдруг увидел, что в лохматом тумане появляется глубина и начинает прорисовываться чья-то фигура. Одновременно линии Лабиринта слабели, хотя и не исчезли совсем, а как бы тонули в этом ватном листе, одновременно вливаясь и впечатываясь в появляющийся образ. От удивления я чуть не потерял сосредоточенность – это же карта! Стройная, невысокая женщина пока без лица. - Корвин, ты слышишь меня? – раздался в моей голове вопрос. - Даже вижу! – ответил я, когда картинка приобрела четкость, – Здравствуй Фиона, ты не представляешь себе какая это приятная и своевременная встреча. - Очень плохой контакт, я не вижу тебя, где ты? – Решив пока не говорить о моих проблемах, я ответил: - И не увидишь, здесь темно. - Я давно ищу тебя и никак не могу найти. Есть важные вещи о которых нам нужно срочно поговорить, кстати ты должен объяснить мне как у тебя получается видеть карту в темноте. - А я ее и не вижу, - сказал я, у меня ведь действительно нет карты, а делиться с ней своим открытием я не хотел. – Похоже ты просто пробилась ко мне через темноту. - Может и так, я очень старалась. Я так поняла, ты уже на свободе? - Свобода это категория самоощущения. А как ты это поняла? - Перестань заниматься ерундой, происходят очень важные вещи и ты похоже в самом их центре. Сейчас нет времени, контакт неустойчив и я боюсь пропадет. Нам нужно срочно встретиться, у меня к тебе много вопросов. – что-то сестричка стала уж чересчур напористой. - Так проведи меня к себе. - Это возможно только если я увижу тебя. – Подожди секунду, - я попробовал углубить и убрать фон, но вместе с фоном начал исчезать Лабиринт и вслед за ним вся картинка. Тогда я наоборот постарался сделать его ярче и все равно ничего не вышло. - Корвин, я теряю связь, тебе нужна помощь? – Ну, наконец-то она вспомнила о главном! Вот если бы она с этого начала, может я и передумал бы насчет всего остального. Ладно, она пока моя единственная надежда. Я вернул картинку обратно и спросил: - Ты можешь связаться с Рендомом? - Да, могу. - Попроси его пересчитать перчатки в моей комнате. Скажи ему, что их там будет три и что третья не моя. - Надеюсь, ты не шутишь. Корвин, а почему бы тебе просто не рассказать в чем дело? - Нет времени, контакт неустойчив. – ухмыльнулся я. Фиона задумчиво улыбнулась: - Я тоже за тобой соскучилась, Корвин. Может это покажется преждевременным, но я должна предупредить, что в Амбере тебя будут ожидать разного рода неожиданности. Я не могу сказать яснее, я сама еще не во всем разобралась. Ты сейчас в центре сгущения сил. Может быть будет даже лучше, если ты пока воздержишься от визита. Вот так штука, кажется она действительно вполне искренне беспокоится. Правда как это часто бывает уже несколько поздновато, но сам факт впечатляет: - О чем ты, Фиона? Зачем бы мне стремится в Амбер? - Я знаю, что это тебя не остановит, но в этот вопрос может входить и безопасность Амбера и твоя собственная. Ты сейчас очень необычная персона и следует воздержаться от необдуманных поступков. Если на то пошло, ты самая важная персона и до того как ты успеешь сделать какую-нибудь глупость, обязательно вызови меня. - Надеюсь, найдется кто-нибудь умный и осторожный, кто будет думать за меня и советовать как ставить ножку. Фиона слегка поперхнулась. - Ну, в общем я и не надеялась, что ты меня послушаешь. Просто прими к сведению. Могу я еще что-нибудь для тебя сделать. - Свяжись с Рендомом как можно быстрее. - Хорошо. До встречи, брат! - Пока, сестричка. Что-то я не припомню случая, когда Фиона вспоминала о нашем родстве. Я помотал головой, рассеивая картинку, и откинулся назад. Очень утомительно. Голова болит, стала ватной и тяжелой. Не уверен, что я правильно сделал, попросив её поговорить с Рендомом, но после всех этих неудачных проб, я готов воспользоваться любым выходом. Чему я хорошо научился, так это ждать. В моем положении бесполезно мучаться, нервничать и в сотый раз переживать и решать где прав, а где ошибся. Я сделал почти все, что мог и теперь должно пройти время. Мир повернется нужным боком и всё займет свои места. А пока эта неповоротливая машина набирает свои обороты, я немного передохну. Тем более что в моем распоряжении теперь средство связи не требующее карт! Можно позволить себе расслабиться. Очень всё же интересная вещь этот Лабиринт. Вроде знаешь его неплохо, используешь по мере необходимости, а послушать Мерлина, так он чуть ли не разумный и уж точно обладает свободой воли. Странно всё это. Я и все остальные используем его возможности исключительно утилитарно, просто говоря, потребовалось найти приличный сортир по пути – давай смещать отражения! Грубо конечно, но в большинстве случаев верно. Опять же – средство связи, ну пусть не примитивное, но особого интеллекта не требующее. Как-то неуютно становится. Хотя, впрочем, далеко не всякая тварь умеющая говорить может быть признана разумной, пусть даже она и обладает необычными свойствами и возможностями. Об этом лучше с Джулианом поговорить – он большой любитель таких редкостей. Но ведь будучи разумной, эта вещь должна обладать и свободой воли и своими собственными планами, в которые могут совсем не укладываться мои мелочные нужды и требования. Захочешь скажем посетить пресловутый сортир, а разумная субстанция возьмет и обидится за ее несанкционированное использование или, скажем, не сочтет нужным тратить на меня энергию, а в результате крыша обвалится или ещё хуже пол подкачает. Мрачная картина. Вот сейчас, например, я научился рисовать карту прямо у себя в мозгу, даже без бумаги – одной силой воображения и никакой уверенности, что оно сработает как надо, когда это «надо» наступит. Честно говоря, все эти произвольности и пассажи мне очень не нравились. Может дело просто в том, что я мало знаю и ещё ничего не пробовал? Ну, тогда я чуть передохну и обязательно попробую еще раз с каким- нибудь конкретным местом, да хоть с тем же маяком, по традиции – вдруг получится. Я всегда был никудышным рисовальщиком, но здесь похоже особого искусства не требуется. Надо просто позволить миру взять карандаш в свои руки, а там он самостоятельно нарисует все, что заказано. На словах оно конечно просто. Я старательно вспоминал не говорил ли Дворкин или Оберон похожего на разумность и свободу воли Лабиринта, но так ничего кроме загадочных общих фраз вроде: «Возможность негативной реакции определяется источником возмущений…», - так и не вспомнил. Скорее наоборот, эти силы в их устах всегда имели естественный, природный характер. Хотя с другой стороны как-то всегда получалось, что Дворкин был и символом Лабиринта и главным экспертом, а его действия, поведение и вообще характер никак не назовешь объективными. Надеюсь, что в конце концов, используемые нами силы не будут отказывать когда попало. Похоже, это одна из тех вещей, о которых лучше иметь собственное мнение. А вот с этим, к сожалению, пока не густо. Откинувшись на солому, я закрыл глаза, сменив одну темноту на другую. Если первая проба научила меня столь интересным вещам, то грех не сделать пару шагов вперед и посмотреть, что ещё лежит в этом ящике. Может просто махнуть отсюда прямо к моему Лабиринту и оттуда разбираться что к чему. Хотя судя по простоте этой мысли, из неё ничего путного не выйдет. Все же попробую. Вытянув из памяти белый туман я начал осторожно поднимать из глубин голубовато- фиолетовые линии Лабиринта. Опять ничего. Прямо день сюрпризов! Сосредоточившись я старательно подготовил основу Лабиринта под слоем тумана и сильно потянул его наверх. Он медленно пошел и почти сразу начал проявляться, но потом опять завяз. Мир постепенно исчез из головы, оставив только одно желание – поднять Лабиринт, я напрягся и рванул его из всех сил. О господи, лучше бы я просто ждал Рендома! Появление Лабиринта было подобно взрыву, который мгновенно смел в никуда старательно выстроенный туман. Сразу после этого голова как будто взорвалась на мелкие кусочки и каждый из них болел по-своему. Лабиринт всё время перемещался, рвался на части и соединялся обратно в совершенно немыслимых сочетаниях. Будучи внутри всего этого хоровода я может и хотел бы выбраться, но уже не мог. Внимание было полностью приковано к трансформациям и цветовым эффектам происходящих в темпе абсолютно исключающем произвольные движения мысли. Это было как в Камне Правосудия, пока всё не кончится, идти некуда. Только там была цель и движение к этой цели, а тут хаос внутри Лабиринта рвался наружу сжимая и растягивая его как гармошку. Я чувствовал все эти трансформации своим сознанием как будто своим телом, меня тоже скручивало, вытягивало и разрывало на части. Это не было больно, но каждый оторванный кусок что-то у меня забирал я знал и чувствовал это. Я старался не дать им разбежаться, соединял их снова и снова и все свои силы бросил на сохранение самоконтроля. Линии Лабиринта вспухали чудовищными трубами матово отблескивающими в окружающей темноте и тут же, словно сдуваясь, истончались вновь до совершенно немыслимых пределов. Несколько раз то, что было Лабиринтом становилось похоже на сюрреалистического ежа висящего на тонюсеньких ножках уходящих неведомо куда. Всё это время я был как будто внутри всех этих трансформаций и одновременно видел их со стороны сквозь голубоватого цвета дымку. Эти пульсации, изгибы и разрывы происходили в совершенной тишине, хотя казалось сам мозг вопит от перегрузки. Осколки или точнее фрагменты рвущегося Лабиринта летали вокруг меня и я чисто инстинктивно, не размышляя и совершенно непроизвольно изо всех сил пытался как- то сложить эту абракадабру обратно, причем совершенно не понимая во что. Для этого приходилось буквально выворачивая мозги приноравливаться к его движению и когда, наконец, момент такого, может быть очень недолгого, равновесия наступил, я просто провалился в беспамятство. Что значила эта картина? Какую яму я разбередил своими экспериментами? В голове остался исключительно неприятный осадок вызванный ощущением почти полной беспомощности и неопределенности. А самое странное было то, что Лабиринт, оплот стабильности и порядка, структурная основа мира, выкручивался как попало и даже рвался на части. Хорошо бы это всё оказалось бредом, да вот психические болезни в нашем роду были как-то не в моде, во всяком случае я ничего такого никогда не слыхал. Стоп, сказал я себе, а отец-основатель. Я всегда с большим сомнением относился к его ненормальности и увиденное мной сегодня сильно укрепило меня в этом. Тут я застыл на половине мысли и прислушался, мне почудился неопределенный звук как бы эха. Я приподнялся немного в напряжении и когда уже было решил опять лечь, эхо повторилось. Так и есть. Сюда идет несколько человек, перекидываясь какими-то фразами. Мне даже послышался звон шпаг. Ну, слава богу, пришли наконец. Через пару минут голоса стихли, зато шаги стали значительно громче - они подходили к двери. Да, трое. Они в полном молчании долго ковырялись ключом в замке и когда, наконец, у них получилось, тихий голос Бенедикта из-за закрытой двери сказал - Выходи. Что я им, джин в бутылке? Я решил не опережать события, семья народ нервный, а голова у меня одна, ещё успею. Одна лампа стояла у двери, другую шагах в пяти перед дверью держал в целой правой руке Бенедикт. Брат и Брут с обнаженными шпагами стояли в тени по бокам. Создателем композиции явно был Бенедикт. Я даже если бы захотел, абсолютно ничего не смог бы сделать. Ну разве что вернуться обратно в камеру. Опять же минимум свидетелей и максимум эффекта! В левой руке он держал за перевязь шпагу в ножнах. При тусклом свете мне показалось, что это Грейсвандир. Бенедикт, медленно поднял фонарь к своему лицу, как бы случайно проведя мимо своего ятагана в ножнах и, действительно, Грейсвандира в руке. Выглядело всё это как демонстрация мирных намерений, хотя наличие двух обнаженных шпаг слева и справа выдавало некое отсутствие единодушия в этом почетном карауле. В свете лампы возле его лица мне показалось, что он едва сдерживается от смеха. - Приветствую тебя, лорд Корвин! – Весьма торжественно в гулкой тишине произнес он, дав мне время оценить диспозицию и сделать выводы. – Несмотря на всегда сопутствующие тебе обстоятельства, я рад быть первым встречающим. - С этими словами он протянул мне Грейсвандир. - Спасибо, Бенедикт. Надеюсь, что обстоятельства изменят свое отношение ко мне. Я тоже рад, что когда очередь дошла до тебя, всё стало на свои места. Я взял шпагу, вынул из ножен и пару раз взмахнул, не обращая внимания на реакцию флангов, пусть ребята понервничают. Бенедикт не меняя позы ухмыльнулся еще шире. Тут мне пришло в голову, что мне вероятно хотели подсунуть пустые ножны и судя по поведению Бенедикта, именно он отстоял правду. Вот негодяи! Могу поспорить, что знаю, чья это была идея. - Здравствуй, Корвин! – раздался справа голос Рендома. - Меня уверили, что я, возможно, ошибся насчет тебя, но если ты не против извинения перенесем на потом. - Об чем речь, дело хозяйское, только не забудь стул починить. – Бенедикт фыркнул. Ей богу, я не помню его в таком состоянии! - Я имел ввиду, что если все вокруг правы, а я не прав, то есть неизвестные тебе обстоятельства. После обсуждения я готов вернуться к этому вопросу. - Так зачем тянуть? - Господи, Корвин, у меня уже голова распухла от мыслей, что мне делать. Давай выберемся отсюда, а потом займемся делами. Я тебя уверяю, что мне всё это не менее противно. Все шесть дней, что ты тут сидел, я со всех сторон только и слышал какая я свинья. Мне не меньше твоего хочется поскорее разобраться в этом. Шесть дней! Я с трудом проглотил собственное удивление. Эксперименты завели меня дальше, чем я мог себе представить. Значит, всё это было реально! Ещё один повод основательно посетить библиотеку. Шесть дней, подумать только! Слева раздалось некое шевеление и в круге света показалась широченная фигура Жерара с шпагой, кстати говоря, уже в ножнах. Он немного помялся под общим молчаливым ожиданием, а потом в лоб спросил: - Так это был ты или не ты? На этот раз фыркнул Рендом. Несмотря на наивность вопроса, он меня поставил в тупик. - А когда? – спросил я. Тут Рендом поднял руку - - Стоп, стоп! Это всё одна большая история и я хочу её послушать обстоятельно, не торопясь и не здесь. И если Корвин не против, то как можно быстрее. – Он явно хотел быть единственным слушателем на этом представлении. Право первой ночи, на то он и монарх. Выходит в датском королевстве опять не всё тихо. Я сидел в библиотеке, перебирал карты, ждал Рендома и продолжал молчаливо удивляться. Мне пришлось зайти к себе и долго убеждать Жерара, что у меня всё в порядке, живот не болит, что мне не нужен обед и сон, и что я вполне готов к аудиенции, вот только умоюсь и переоденусь. Всё еще покачивая головой и сомневаясь, он отправился к Рендому сообщить. По моим внутренним часам прошло вряд ли более одного дня, даже учитывая сон, однако живот действительно зажил, что было удивительно даже для меня. По всему выходило, что я неплохо и с пользой отдохнул там внизу. Ещё немного и мне начнет нравиться тамошний покой и уединение. Вот здесь живет лорд Корвин, похороненный в той гробнице наверху. М-да. Когда я поднялся в библиотеку, там меня ждал Бенедикт. Он был в необычном для него темно- малиновом дорожном костюме и, похоже, полностью готов к отъезду. То, что не было видно в сумерках подземелья, теперь с отчетливостью било в глаза. Он постарел. Дело даже не во внешних проявлениях, их то как раз совсем не было. Это было выражение глаз, опущенные уголки рта, наклон головы и ещё миллион едва уловимых деталей, показывающих внутреннюю усталость копившуюся годами. Увидев меня, он поднялся, подошел и мы обнялись. - Я хотел увидеть тебя до Рендома. - А как ты догадался где меня ждать? – Он усмехнулся, полез в карман и достал оттуда колоду фамильных карт. - Возьми, ты ведь пришел за ними. – Он помолчал, а потом неожиданно добавил: - Это чистые карты, они хранились у меня очень давно и нарисованы самим Дворкиным. Можешь доверять им. - А что случилось с остальными? – удивился я. - Рендом расскажет тебе. Здесь уже не осталось ни одной правильной колоды. Если вообще осталась хоть одна, Рендом все позабирал. Будет лучше, если ты будешь хранить их вдали от Амбера. - Всё это требует более основательных объяснений. - Спросишь у Рендома. У нас сейчас централизация и субординация, да и кроме того это очень длинный рассказ, а я чертовки тороплюсь. Мне очень жаль, Корвин. Я свяжусь с тобой, как только смогу. У Бенедикта, как и у всех нас, бывали приступы черной меланхолии, когда от одного вида семейной портретной галереи начинало тошнить. Но сейчас явно был не тот случай. Я просто не мог себе представить, что заставляет его так удирать. - Мне тоже жаль, Бенедикт. Тебе виднее. Мне кажется, что твой рассказ я бы выслушал с не меньшим удовольствием. - Ловлю на слове. Ну, до встречи. – Он махнул мне рукой, повернулся и как-то сразу оказался у двери. То ли моя реакция ослабела, то ли он стал выше всяких представлений о возможностях, даже внутрисемейных. Уже выходя, он остановился, обернулся и обращаясь ко мне тихо сказал: - Мир переменился. Всё идет не так и ты в центре. Я знаю, что ты ни причем, но есть большая опасность. Я ищу её источник уже много лет и ничего не могу найти. Никто не замечает этого, но есть признаки. То там, то тут. Вроде бы всё случайно, но когда сложишь вместе, видна возможность системы. – Он был в явном затруднении: - Мне кажется, что Амберский Лабиринт стал другим. Он резко повернулся и вышел. А жаль. Бенедикт, пожалуй, единственный здесь, чей совет я бы принял. Ирония заключается в том, что он кажется вообще никогда ничего не советовал. На последние его слова я уже не реагировал. Тут все, включая обеденные принадлежности и зеркала, решили меня удивлять. Я устал. Бог знает, что здесь происходит, но если в этом надо разбираться с расстояния, то я вполне созрел, чтобы дать деру в одном известном мне направлении. Вот поговорим с централизатором и субординатором и ищите меня дальше. Чем дальше, тем лучше. Два дня дома и я сыт по горло. Я огляделся. Со времени памятной дуэли с Эриком у меня так и не было времени прогуляться по библиотеке. Впрочем, у меня и сейчас его немного. Того гляди придет монарх и начнет новый сеанс удивлений. Кстати, что там говорил Бенедикт о картах. Я подошел к фамильному кабинету и найдя потайной ящик, нажал пружинку и открыл его. Точно, пустой. Ну что ж, спасибо ещё раз Бенедикт. Я постепенно склоняюсь к мысли, что с ним надо побеседовать как можно быстрее. Надо сказать, что я уже довольно давно не изучал это семейное книгохранилище на предмет его содержимого, и сейчас совершенно не представлял с чего начать. Я ведь даже не мог четко сформулировать направление поиска, не говоря уже о том, что последние достижения Рендома внушали мне подозрение о появлении во дворце ещё одной библиотеки, для более частного просмотра. Вполне вероятно, что он основательно почистил это вместилище архивов. А до него Эрик. А до него Оберон. Мы очень предусмотрительное семейство. Так что надежда минимальна. С другой стороны, они тоже не знали где искать. После Оберона никто так и не получил последовательного образования пригодного для монарха Амбера. Ладно, пройдусь вдоль шкафов, хоть посмотрю что тут есть. Через полчаса бесплодного гуляния по этому музею у меня началась самопроизвольная зевота и появилось нетерпение с оттенком: «Когда же наконец придет Рендом?». Библиотека оказалась значительно больше, чем я помнил. Мало того, что в ней появилось несколько дополнительных комнат, так ещё и второй этаж пристроили. И всё ради чего! «Законы Гайри», «Право престолонаследия Крейна», «Прецеденты цареубийства династии Ривов», опять же законы, законы и снова законы. Большую часть названий стран я никогда не слышал, а беглый осмотр некоторых, на вид старых книг показал, что они просто затерты при перевозке. И ничего старше середины правления Оберона. Господи, такой скулосводящей скуки тут не было никогда! Не может быть чтобы всё это собрал Рендом, он был совсем другим парнем в молодости. Надо сказать, я вообще не уверен, что он читал. Ну, то есть умел конечно, но это умение было расчленено и похоронено по частям, затем вырыто сожжено и развеяно. Впрочем, может здесь так было всегда? Я тоже не библиофил и Рендом вполне может сказать про меня тоже самое! Я внутренне расхохотался. Вот как нас меняет жизнь! Похоже у меня все глаза в соломе. Семейный цинизм, правда, подсказывал мне другой вариант – всё это только маскировка. Единственным приятным впечатлением от этого склепа законов был шкаф с детскими книжками, невесть зачем хранящихся среди этой макулатуры. А впрочем, где же им ещё быть? С другой стороны, в семье же должны иногда появляться дети. Странная мысль. Я даже остановился возле шкафа и нашел пару книжек, которые, подумать только, добрый и заботливый Оберон читал мне на ночь. «Приключения Аллоизы», «Поход за Грозой», а вот ещё одна – «Вечера в пустынном саду». Я обнаружил, что помню их содержание. Не успел я как следует расчувствоваться, как входная дверь стукнула и голос Рендома позвал на бой. Пришлось бросить литературу на стоящий рядом столик и отправляться встречать монарха. Повелитель Амбера, избранный Единорогом на царство, деловито раскупоривал перочинным ножом темную от старости бутылку вина. На руке у него висела, кто бы мог подумать, корона Амбера. - Ты просто представить себе не можешь сколько раз мне хотелось запустить этой короной в Единорога! – Перехватив мой удивленный взгляд, заявил он. Вот и ещё один доведенный до ручки! - Неужели так плохо, Рендом? Он помолчал, подойдя окну и задумчиво ответил: - Ну, может и не совсем так, а может быть даже хуже. Где ты пропадал столько лет? - Сидел, – усмехнулся я. - Где? – удивился Рендом. - Там, где вы меня оставили. - И кто же так расстарался? - Дара. – Я не стал говорить, что не был уверен в имени своего тюремщика до самого конца. - Но зачем? - Она мой враг, твой, всех нас и враг Амбера. - Но почему именно ты? - Ну, возможно, это был своеобразный комплимент, в виде признания моих прошлых и будущих заслуг, а может я просто оказался под рукой в неподходящее время и она решила, что начать можно и с меня. - Она хотела держать тебя подальше от нового Лабиринта. – констатировал он то, что мне не хотелось бы обсуждать, - а чего она боялась? - Не знаю, Рендом. Она очень опасная женщина и знает много такого, что мне неизвестно, - я перехватил его недоверчивый взгляд, - в моей комнате еще осталось несколько стульев и мы можем продолжить там. - Не стоит, - усмехнулся он, - я стал удивительно подозрительным в последнее время. В свое оправдание могу сказать, что ты и представить себе не можешь как часто я оказывался прав, думая о людях хуже чем мне представлялось ранее. Впрочем, это не твой случай. И ведь ни на грош доверия в голосе этого любителя покера! - В смысле, хуже, чем я есть представить себе невозможно? - Ну, тогда королем стал бы ты, - абсолютно серьезно глядя мне в глаза, заявил он – Так что тут ты не прав. - Я буду воспринимать это как комплимент. А еще мне кажется, что это новое слово в практике престолонаследия. – я кивнул на полки. - Или наоборот - самое древнее. Я ведь прочел многое из того. Быть королем – грязная работа. Я теперь очень хорошо понимаю и папеньку, и тебя. - У меня были личные причины. - А вот у меня их не нашлось. - Я бы не стал смотреть на это так трагично. В конце концов, никто не знает почему Единорог поступает так , а не иначе. Как бы там ни было, даже сидя в подвале, я успел заметить, что монарх из тебя вполне состоятельный. - Да? – недоверчиво протянул Рэндом – Впрочем, хорошие тюрьмы и хорошие налоги это азы королевского искусства. Ты, кстати, отвесил мне совершенно исключительный комплимент, твоему мнению в этом вопросе я поверю без всяких оговорок. Так что мы квиты. - А ты, кстати, обещал мне смягчающие обстоятельства. - Да, мы еще поговорим об этом. Мне нужен твой совет и помощь, а лучше всего ты их даешь на сытый желудок, - он поставил открытую бутылку на полку и дважды хлопнул в ладоши, вызывая слуг: - Боюсь показаться невежливым, но каким мистическим образом ты выбрался на этот раз? - Именно, что мистическим - Мерлин помог. - Вот как! И что же, он встал против воли Дары? - Да. - Был поединок? - Был. - И судя по тому, что ты здесь победитель ясен. Он уже коронован? - Не знаю, но вопрос решен. - Значит компромисс. Он не будет сильно брыкаться и Хаос примет его. По аналогии с нашей историей могу предположить, что окончательное решение принято Змеем и Дара пока не у дел. У нее были сообщники? - Слушай, Рендом, мне показалось, тут что-то говорилось о подкупе в виде еды. Я всегда предпочитаю оплату авансом. - Это дела государственной важности! Но если ты так ставишь акценты… - он подошел к двери и гаркнул в коридор: - Где мой обед, черт побери! Выслушав невнятное бормотание в ответ, Рендом кивнул и вернулся. - Несут. Умудрились оправдать задержку величиной твоего легендарного аппетита. – Он криво ухмыльнулся. – Надо же, мой лучший шпион при Дворах, умудрился просидеть там все время в тюрьме. А где агентурная работа, а донесения, а диверсии? Да молчи ты, я сам знаю, что есть много поводов свернуть мне шею. Внесли стол и три больших подноса с едой. Рендом кивнул на место у окна и отошел в сторону. Пока слуги расправлялись с сервировкой мы молчали и я успел насчитать семь любопытных, украдкой брошенных взгляда. - Хватит! – рявкнул Рендом – и чтобы ни одна сволочь не торчала у дверей! – а ведь правда, достали его эти проблемы, невооруженным взглядом видно. - Садись и начнем. – Тут Рендом вспомнил про бутылку и вытащив из кармана два стакана, разлил. - За Амбер! – произнес он традиционный тост. Мы выпили. Он с удовольствием, я с опаской. Обошлось. Я сел и начал. Через некоторое заполненное разными интересными событиями, время я заметил, что Рендом нервно стучит пальцами по столу. Пришлось прерваться: - Ты портишь мне аппетит. - Тебе испортишь. Я, между прочим, уже минут пять как стучу. Уже пальцы отбил и потерял надежду. – проворчал он. – Раз ты уже стал замечать окружающее, давай продолжим. - Только говорить будешь ты. - Ладно, для начала один вопрос. У тебя был сеанс связи в камере? - Угу, - промычал я сквозь куриную ножку. - Значит это правда. Мне сказала Фиона,- ответил он на мой взгляд, - Ты должен ей любезность, эта маленькая стерва носилась вокруг, называя меня ничтожным и никчемным негодяем, пока я твердо не пообещал ей, что выпущу тебя. Кажется она даже наслала на меня ночные кошмары. – он ехидно глянул на меня и добавил: - не помогло. - Она передала тебе моё послание? - Да. - Ну? - Там вообще не было перчаток. Ты уж не обижайся, но мы там в который раз всё перерыли. Тоже мне удивил! Интересно: - А пока я гм… отдыхал, тут никаких эксцессов не происходило? - Трудно сказать определенно, ты же наверно имеешь ввиду своего двойника? Так вот, я не знаю! Его больше никто не видел, но это мало что значит. Тут вообще пустынно в последнее время. Слуги не любят праздно ходить по Амберу. Вот ещё новости! - Похоже тебе лучше начать рассказ сначала. - Да, пожалуй. – Рендом опять помолчал, глядя в окно, - Только ты добавь по ходу если что. - Вряд ли, разве что дело коснется хаосской кухни. Рендом снова, разлил. Сунув мне стакан, он продолжил: - Начало ты помнишь, ты же присутствовал. Тогда я был рад и горд, как мальчишка первый раз сходивший в туалет вместо горшка. Я не представлял, что результат будет настолько похож! Мы вернулись в Амбер, я засел за государственные дела. Поначалу все конечно шло как в тумане. Во-первых, я был совсем не готов к этой роли, а во-вторых, тут одной готовности мало. Власть, коронация, подхалимы, интриги… Знаешь, после того как ты уже король, это вызывает только раздражение если не сказать больше. Ты остался при Дворах, связи там нет, но первое время я лично не очень беспокоился. Опять же вся эта королевская бодяга. Посольства, приемы, политика – времени и сил уходит непередаваемо, а пользы для жизни никакой. В общем, пока не появился Мерлин я как-то и не задумывался, зачем я ношу это украшение на голове. Лысину оно конечно прикрывает и это радует. Вот только простая кепка выполняет эту роль лучше и ко всему еще и греет. Теперь мне кажется, что я просто был наименьшим злом из всех окружающих, что как ни обидно не означает моей пригодности к нынешнему положению. Только пожалуйста не перебивай! Все прошлое сто раз перегорело и может быть сейчас, после стольких лет, я впервые могу разумно отнестись к ситуации. Я не готов к этой роли. Даже злосчастный Бранд был готов лучше меня. Я с грехом пополам разобрался со всей государственной подливой, расставил где надо нужных людей, ты не поверишь, я потратил на это почти семь лет! Тут нужны негодяи строго определенного вида, чтобы воровали и думали о будущем, а это среди данной породы редкость. Наконец машина завертелась сама и у меня появилось время подумать. И что? Бенедикт давно говорил мне, что вокруг происходит непонятное. Он наверняка успел повидать тебя и ты в курсе главного. Амбер меняется. Это факт, который не рискнет отрицать ни один из оставшихся слуг. Разбежались скоты! Вот, видишь этот стеллаж? Ну да, еще книжки перед ним выложены, - Рендом ткнул короной в полюбившийся мне шкаф: - Так вот, вчера его еще не было. Не знаю откуда он взялся. И кто читал эти чертовы книжки. Он подошел к столику с оставленной детской литературой, уткнулся в нее носом и прочитал нарочито, по слогам: - «Сло-же-ни-е те-ней». Помнишь ее? Дворкин ее очень любил. Хотел бы я знать где этот старый псих! – Рендом в сердцах швырнул корону поверх книжек. – И это далеко не единственное. Ты никогда не просыпался в комнате без дверей? Вечером зашел как человек, а утром уже упаковали. Ну да, для тебя это больной вопрос. Но я говорю буквально. А коридор в тронный зал? Представь, Великий Рендом, Повелитель Амбера, Коронованный Единорогом не может найти проход к собственному трону! А тут всякая шваль собралась, послы там разуполномоченные с женами и прихлебателями. Засвидетельствовать. Да, мне нужна помощь! С правлением в любом теневом королевстве я бы справился без проблем, но чтобы править Амбером этого мало. Мне нужны знания. Мне нужна теория. Хотя бы советчик. Может нужно что-то делать изредка с Лабиринтом и тогда все будет в порядке. Может наоборот, мы делаем что-то лишнее и из-за этого происходит разлад. Конечно, я собирал семейный совет и все сочувственно покивали головой и отправились каждый со своим заданием. Не уверен будет ли от этого польза, никто не посоветовал ничего путного. Я перерыл всю библиотеку и эту и ту, вторую. Но ты же знаешь Оберона! Ничего там не осталось. Где Дворкин? Где Блэйз? Где кто-нибудь? – Рендом с размаху так стукнул кулаком по столу, что я выронил печенье в стакан с вином. - Вот черт, извини. – он полез пальцами в мой стакан, выловил печенье и указал им на стоящую в углу высокую вазу: - И этого тоже не было. На этом месте стоял стул. - Он машинально сунул печенье в рот, поморщился и кинул остатки на стол. Посмотрел на меня и сказал: - Я беспокоюсь. Я сильно беспокоюсь… И тут я почувствовал контакт, нет, тень контакта. Кто-то пробивался ко мне издалека, очень издалека. Я поднял ладонь, останавливая Рендома и прислушался. Ощущение контакта плавно нарастало, но было все еще недостаточно. Я ждал. Мерлин? - Мерлин, это ты? - Я, отец. - Нужна помощь? - Ничего срочного. Ты в Амбере? - Да. - Проведешь меня? - Может немного позже? – пришлось напрячься и послать ему образ Рендома. - Вот черт! Я не хочу сейчас с ним встречаться. - Тогда давай ближе к вечеру. - Целых два цикла. Долго. - Хорошо, я вызову тебя, как только смогу. Контакт пропал. Тяжело. Какие-то секунды, а я даже вспотел от напряжения, редко так бывает, особенно на отвечающей стороне. Трудно говорить с человеком на другом конце мира. Интересно, а почему он просто не прошел в свою комнату, у него же есть карта? Надо не забыть поинтересоваться, когда встретимся. Ладно, у меня еще полстола не освоено. Только сейчас я заметил, что Рендом совсем не смотрит на меня. Наоборот, он напряженно уставился за мою спину и усиленно машет мне рукой. Я медленно, стараясь не закрыть ему панораму, повернулся и тоже застыл. За пресловутым столиком стоял, согнувшись, Дворкин и держа одной рукой корону водил пальцем по открытой странице. Нет, пожалуй не Дворкин, фигура слегка просвечивала по краям и напоминала классическое привидение. С легким шорохом оно перевернуло страницу и победно ткнуло куда-то посередине: - Вот! Надо бы попробовать, – знакомым каркающим голосом, как сквозь вату, произнесло привидение и оглянулось: - Вы тут мальчики? Ну-ка идите, погуляйте, не время сейчас. – Потом оно обернулось, подхватило корону и начало ходить туда-сюда вдоль стеллажей что-то бормоча про себя. Я скосил глаза вбок. - Дворкин, – прошептал Рендом: - Везет же тебе. Он встал, сделал шаг в сторону прохаживающейся фигуры и сказал: - Здравствуй, Дворкин. - Привидение никак не прореагировало. Рендом кашлянул и добавил погромче: - Ты как раз вовремя! – с тем же успехом. - Он нас не слышит, он же прозрачный, - тихо сказал я: - не мешай, посмотрим, что он собирается делать. Походив в раздумье еще с минуту, привидение остановилось возле вазы и внимательно посмотрело на нее. Потрогало, наклонило и даже заглянуло внутрь: - Годится. – Отошло чуть в сторону и наставив на вазу палец пробормотало какую-то ерунду. Видимо результат оказался неудовлетворителен. Дворкин задумчиво посмотрел на палец, потом на потолок и снова повторил процедуру, но пробормотал уже явно что-то другое. Снова не вышло. Тогда он вернулся к книгам, что-то там полистал, пожал плечами и с сомнением сказал: - Полный идиотизм! – подошел к вазе, вздохнул и сказал: - Эне бене раба, квинтер финтер жаба! Под его указующим пальцем ваза прогнулась внутрь, словно превратившись в пластилиновую и с мягким, приглушенным хлопком, исчезла. - Получилось! – Дворкин водрузил корону на голову, удовлетворенно потер руки и гордо задрав нос направился к выходу. - Стой! – рявкнул Рендом и рванулся к привидению, но протянутая к плечу рука прошла через воздух: - Стой негодяй! Корвин, он же уносит корону! Я пожал плечами. Я все равно ничего не мог сделать. Рендом стоял точно между мной и Дворкиным, а тот неожиданно быстро оказался у двери и уже выходил. Из моего опыта общения со стариком я вынес, что если уж он хочет что-то сделать, так сделает и лучше ему не мешать. - Стража! – снова заорал Рендом и бросился за дверь. Я хотел было пойти за ним, посмотреть как он собирается ловить призрака, но уже выходя, заметил, что на столике с книгами медленно, прямо из воздуха проявлялась унесенная корона. - Рендом, подожди! – крикнул я в коридор, но судя по топоту он был уже на лестнице. Ну и ладно. Корона на месте, инцидент исчерпан. Я махнул рукой и собрался без помех закончить обед. Поглядывая на корону, выплеснул свое вино в стакан Рендома и налил себе еще. Про призрак Оберона я слышал, видеть правда не приходилось, но рассказывающие были вполне убедительны. Верить в эти слухи в семье считалось необязательным. О призраке Дворкина никто еще не подумал. Такая вот у него репутация. Жалко, конечно, что с ним не удалось поговорить, но это проблемы Рендома. Пусть побегает. Означает ли это новую волну в семейных легендах? Сомнительно. Похоже, мы с Рендомом оценивали происшедшее одинаково, и он и я относились к происходящему как к совершенной реальности с обычным для Дворкина результатом. Пришел, увидел и ушел. Радоваться надо, что без последствий. Корона к этому моменту окончательно утвердилась на книгах. Что же он там читал такое интересное. Насколько я мог судить со своего места, книги никак не изменили своего положения и даже не перевернулась придавленная короной страница. Я подошел и взял в руки верхнюю книжку. Да, это «Сложение теней», любимая книжка Дворкина. В те редкие случаи, когда мы все были во младенчестве, а он в здравом уме, Дворкин любил ее читать нам вслух. Насколько я помню содержание, какой-то малыш вечно бегал от разных злых дядей по Отражениям, попутно все более сложно накручивая их одно на другое пока они не свернулись в одно большое кольцо и одновременно задавая читателю дурацкие загадки. Книга, вероятно, должна была подготовить маленького принца к его дальнейшей насыщенной прогулками жизни. Я перелистал странички с большим количеством замысловатых картинок и вернулся к той, которую читал Дворкин. На ней была изображена классическая задача из раздела высшей дошкольной математики. Пухлый малый в коротких штанишках, по моему тот самый путешественник, растерянно разводя руки в стороны, смотрел на меня с немым укором. Справа от него, торжественным шагом уходила на следующую страничку некая наглая девица, немного помоложе, неся в каждой руке по яблоку. Внизу условие: «У Гаэля было одно яблоко. Потом пришла Конда и забрала два. Сколько яблок осталось у Гаэля?» Понятно, почему Гаэль выглядел таким обиженным. Типичная задачка в любимом Дворкиновском стиле. Ну и как оно связано с последующими озарениями? Я перевернул страничку. Там девица распределяла два непонятно как отобранных яблока между толпой странноватых детишек обычным способом – они считались. Той самой считалкой. Причем как я понял тот на кого попадал счет – вылетал куда-то очень далеко. Действительно идиотизм. Не знаю, что там глаголят младенцы своими незакрывающимися устами, но если Дворкин учил нас такими книжками, то неясно как мы выросли нормальными. Или все-таки нет? Пришлось пожать плечами. Не знаю я, что он тут нашел. Я уж совсем было собрался уходить, когда шутливый чертик моей души высунулся наружу и дернул меня за руку. Я оглянулся - никого. Направил палец на стоящую рядом чернильницу и торжественно посчитал начиная, как и положено в данном случае, с себя: - Эне бене раба, квинтер финтер жаба! – и торжественно ткнул в чернильницу пальцем на мгновение ощутив себя шутом. Последующее меня восхитило. На месте чернильницы хлопнуло, поднялось небольшое облачко пыли и появилось яблоко. Сочное такое, с розовым бочком. Чернильница пропала. Открыв рот, я застыл в изумлении. - Что, тоже спятил? – в дверях появился Рендом. Моих экспериментов он не видел, зато заметил корону, подхватил ее и снова надел на руку. Странное он выбрал место для ношения сего предмета царского туалета. Хотя вырвать ее теперь значительно труднее. - Ну как Дворкин? - Удрал. Прямо в стену, как и положено призраку. - А корона? - Испарилась пока шел. Я так и понял, что найду ее здесь. А ты чем занят? - Ностальгирую. - На яблоке что ли? – Рендом подхватил свежеотчеканеное чудо и с хрустом откусил изрядную часть, тем самым доказав физическую нормальность фрукта. Продолжая жевать, он ехидно посмотрел на меня и спросил: - Ну, и как успехи? - Сам посмотри. – Я передал ему «Сложение»: - Вот эта самая страница. Он долго изучал содержимое, еще раз задумчиво откусил от яблока, сел и молча уставился на меня. Я ухмыльнулся: - Никогда не поверю, что ты не посмотрел на стол перед тем как выбежать. - В этом и проблема. Я действительно не могу поверить собственным глазам. – в два приема он доел яблоко и запустил огрызок в окно. – Я же вижу, ты уже сунул свои лапы в это дело и имеешь чем поделиться. - К сожалению только описательно. - Так опиши. - Я повторил процесс. С похожим результатом. - Только не говори, что ты считался с вазой! - Нет, с вазой я не считался, только с чернильницей. Рендом вскочил, подбежал к стеллажу и пробежал взглядом по столу. - Ее нет. – констатировал он. – Может завалилась куда? – он нагнулся посмотрел на пол под столом. Отошел и еще раз посмотрел. Потом подошел к двери, выглянул наружу, постоял так немного и, плотно закрыв дверь, вернулся. - Не надо никому видеть такое, - проворчал он. Затем допил вино, поморщился и поставил пустой стакан перед собой. Указав на него пальцем, он начал: - Эне бене… - Стоп! – оборвал я его, схватив за руку. - Чего? – вскинулся он. - Начни с себя. - А-а, ну да. – он повторил процедуру уже в правильном порядке, но с нулевым результатом. Поискал другую чернильницу, такую же старую как та, снова повторил и снова ничего. - Или не тот предмет, или я не гожусь. Попробуй ты. - Не хочу. - Вот так. - Именно. - Не могу сказать, что я тебя не понимаю. Постой, ты сказал с похожим результатом. А что было не так? - Одна вещь исчезла, одна появилась. - И где та вещь, которая появилась? - Ты ее съел. - Что? Я молча кивнул. Рендом осторожно потрогал рукой свой несколько отросший живот, затем подошел к окну и задумчиво посмотрел вниз. - Я его съел. Уверяю тебя, обычное яблоко. Значит все абсолютно реально и по замку ходит этот черт и разбирает его на части. - Вряд ли. Судя по его поведению, это явно было в первый раз. И в другое время, если не сказать больше. Слушай, что у тебя тут творится? - Хотел бы я знать. – Он покачал головой и проворчал: - Надо послать кого-нибудь найти это недоеденное чудо. В общем так, завтра соберется семья, я хотел бы видеть тебя тут, а не вытаскивать через карту. До того, я задам тебе один единственный вопрос и мне очень нужен ответ. Заранее извини, если тебе покажется, что вопрос некорректен. Я пожал плечами. Глядя мне в глаза, Рендом отчеканил: - Мерлин может стоять за этим? – Я хмыкнул. - Для меня ответ очевиден, странно, что ты сомневаешься. Да, твои извинения приняты. И нет, он не будет осознанно вредить Амберу. - А кто же тогда? - Откуда мне знать. Я здесь второй день, считая обеды в приличных условиях. Кстати, за тобой обещание. - Смягчающие обстоятельства? – Он вздохнул: - Так вот, твой двойник украл корону. - А что ты держишь в руке? - Он ее подменил. - Так это не та? - Теперь та. Хотя до нашей встречи я не был в этом уверен. - Да я к ней даже не дотрагивался! - Дворкин дотрагивался. Уж он то может определить настоящая она или нет если сам же ее и сделал. - Все это не кажется мне таким уж убедительным. Особенно учитывая эти исчезновения и возвращения. - Нет, это она. Я уверен. – Рендом перекатил корону на руке к чему-то там прислушиваясь. - А что такого в этом украшении особенного, чтобы за ней гоняться? - Корвин, я не хочу тебе врать, а отвечать тоже не могу. Давай будем считать, что ты не задавал этого вопроса и имей ввиду, об этой истории известно только тебе. Я задумался. Ладно, теперь его поведение становится объяснимым. Что бы там ни вложил Дворкин в корону, это действительно должно быть по возможности тайной. Все правильно. - Принято. - Тогда закончим на этом. – Он направился к двери, но на полпути обернулся: - Я уверен, что Бенедикт дал тебе колоду, но его карты могут не работать в Амбере. Завтра я дам тебе другую. Этой лучше не пользуйся пока ты тут. Звучит занятно. Вечный город на вечных проблемах. Падали листья, легкий ветер навевал песню воспоминаний. Осень. Конь неторопливо и плавно трусил по брусчатке обратно к замку. Это передышка. Спокойное место, темный омут, черный саван. Именно оттуда я и возвращался. Похоже я основал традицию, каждое посещение Амбера я так или иначе совмещаю с визитом в собственный могильник дабы пофилософствовать без помех. К тому же я так и не достучался до Мерлина, а кто еще придет проведать покойника, про которого все знают, что его там нет? Кроме разве самого покойника, которому там самое место. Вот Мерлин захаживал, это правда. Иногда я им почти горжусь, использовать временно пустующий гроб родителя в качестве сейфа додумается не каждый. Встречал я такие камешки один раз и не хотел бы встретить во второй. И Бенедикт встречал. Как увидел их под крышкой гроба, так сразу и вспомнил Бенедикта с необычно изогнутыми саблями в обоих руках и себя с Грейсвандиром и длинным кинжалом. А напротив нас видимую сотню всадников, бесконечно прибывающих по мере убытия очередной порции в мир иной. Они атаковали молча, только их предводитель страшно кричал отправляя на смерть очередную сотню. Он смотрел на нас издалека, с другого поворота ущелья и не мог видеть весь бой в подробностях, но его крик резал скалы как масло. Этот крик и тихое пение обычно молчаливого Бенедикта, задавали бою жуткий темп, отмечая каждую новую нашу победу и каждое поражение всадников. Может быть именно это не позволяло мне остановится и ужаснуться той куче трупов, которую мы уже наворотили и тому, что нам еще предстоит. Прав оказался тогда Бенедикт выбрав позицию на неудобно крутой каменной осыпи, нас бы завалило трупами если бы не скатывались они под ноги атакующим, давая нам передышку, а им смену. Из-за низко нависающего камня на повороте ущелья, их лучники могли стрелять только вслепую, задирая луки круто вверх и попадая больше в своих, а от уступа где расположился их предводитель стрелы не долетали. Вот я и мучался увязая в каменной крошке и поражаясь тому, как Бенедикт невесомо порхает на том самом месте где только что по колено проваливался я. Только когда бойня вдруг приостановилась и из-за скалы в полной тишине медленно и гордо вышел их предводитель, я оценил творение рук своих. Предводитель остановил последний отряд и пошел на свой главный бой один. Он все видел и знал, что умрет. Никто не выдержал бы такой схватки и все же он пошел. Снял тяжелый шлем, бросил его на землю и последний раз разрезав тишину криком шагнул к Бенедикту. У меня уже не было желания смотреть. Помню только, что Бенедикт не убил его сразу, видимо отнесясь с уважением к благородству вождя не пожелавшего жить после гибели своего войска. Может поэтому он отпустил их последний отряд. Прав был Бенедикт, он бы прекрасно обошелся и без меня, вот только случайно перехваченный тоскливый взгляд брошенный им перед боем на Амбер не дал мне уйти. Искал ли он смерти в том бою? Когда я, сам не понимая зачем, встал рядом с ним он никак не прореагировал. Я был молод и казался самому себе благородным и всемогущим повелителем мира, почти богом, а Бенедикт был моим учителем. А сейчас я вспоминаю смерть братьев почти точно перед вторжением, короткий, тихий разговор Бенедикта с только что вернувшимся Делвином, помню, как Бенедикт отшатнулся от него и резко повернувшись, ушел. И еще, тяжелый взгляд Оберона отпускающего его на бойню, язык не поворачивается назвать это сражением. Вся личная гвардия Бенедикта полегла тогда. Их было вряд ли больше двух сотен, а сколько мы положили всадников я сосчитать не смог. Сбился на седьмом крике, после того как очередная сволочь больно зацепила меня шпагой по уху. Допусти Бенедикт хоть каплю слабости в душе и свежая сотня подмяла бы нас под себя и неудержимо понеслась на Амбер. Слишком уж их было много, я до сих пор не представляю как они, даже спешившись, поместились в ущелье. В пылу боя мне вообще казалось, что предводитель достает их из воздуха. Только теперь стало понятно откуда они брались. Каждый из них нес на себе такой камень. Может поэтому их и прозвали Лунными Всадниками, я тогда не спросил, не до того было, а когда Джулиан подоспел и вовсе оказалось неважно. Значит кто-то пронес такой камень-проводник в Амбер, а армия подошла по его следу. А Бенедикт знал, теперь я уверен. Я помню как он прикипел взглядом к камню, сорвал кулон с одного из всадников и долго его рассматривал. После боя он, никого не дожидаясь, ушел. Возможно он хотел найти источник этих камней, мир, откуда они пришли. Может быть он там же искал родину Лунных Всадников. А может следы того кто их привел. И даже наверное нашел. А ведь он исчез почти сразу после этого, подсказала память. И почти никогда не возвращался в Амбер пока правил Оберон. Оберон? Нет, не может быть! Не до такой же степени. Хотя… Бенедикт любого размазал бы по всему Гарнатскому ущелью только за гибель своей гвардии. Любого кроме одного. Как там недавно сказал великий специалист Рэндом: «Быть королем – грязная работа». Нехорошая история, не хочется думать об этом в такой день, но когда-нибудь придется. Дорога меж тем завела меня в город. Копыта коня мерно цокали по булыжнику и я, никем не узнаваемый, медленно приближался к Замку. Народ мало изменился, разве что подозрительных взглядов стало побольше, но это и понятно, город видать по горло полон слухами. Заинтересовашись я стал приглядываться к прохожим и почти уже у самого Замка приметил впереди знакомую фигуру. Что-то неуловимо узнаваемое было в походке этого полного, одетого в зеленый камзол и панталоны до колен, горожанина. Я видел его со спины и узнать никак не получалось. Он забавно подворачивал левую ногу, слегка качая при этом головой. Где же я его встречал? Я пришпорил коня и постепенно догнал его: - Эй, прохожий!. – Он обернулся. Ну надо же! Билл! Билл Рот собственной персоной. Изрядно растолстевший, с хозяйственной сумкой полной всяческих фруктов. Я соскочил с коня: - Привет, Билл, как поживаешь? Он остановился, недоуменно моргнул и переспросил: - Простите, вы меня? - А кого же еще, черт адвокатский, как я рад тебя видеть. Мерлин рассказывал мне о твоих успехах. - А, Мерлин, - он расплылся в улыбке и поправил очки с толстенными стеклами – Здравствуйте, рад встретить его друга. – он протянул мне руку. - Слушай, Билл, не прикидывайся, я не так уж изменился, а ты не такой уж слепой. Лучше расскажи, как ты тут устроился, а вообще, давай зайдем ко мне и поговорим основательно. - Да нет, спасибо, я тороплюсь. Я в Замке живу и, собственно, уже пришел. – Он остановился и снова поморгал – Вообще-то вы правы, я стал хуже видеть, а очков не взял. Уже темно, никак не могу вас узнать. - Ты помнишь свою жизнь на Земле? - Конечно, а что вы там были? - Ну, в несколько ином качестве. У тебя был сосед, дальше по дороге, он еще вечно исчезал и появлялся по ночам в изрядно побитом состоянии. - Да помню. - А как он выглядел помнишь? - Конечно, простите, а вы с ним знакомы? Он что идиот? - А ведь вы давненько не встречались, а, Билл? - Да, очень давно. Говорят у него важное дело в Отражениях. И кто же такое выдумал? Важное дело, значит. - Недавно это важное дело закончилось и твой друг скоро будет здесь. – Я похватил его под локоть и потащил внутрь. – Пойдем, там светлее. - Э-э-э… Это что, розыгрыш? – он неуверенно посмотрел на шестерых стражников болтавшихся у входа, с сомнением прищурился, но пошел. Я не знал, что и думать. Что-то я не припомню у него уж такого плохого зрения. Он всегда носил достаточно сильные очки, но не узнать меня в упор? Не так уж темно на улице. Впрочем ладно, сделаем ему сюрприз. Самое освещеное место в холле возле громадного зеркала в глубине. Я подмигнул стражнику и указал на посвечник: - Посвети нам, мы подойдем к зеркалу. – тот посмотрел на Билла и мрачно кивнул. - Так ты теперь адвокат его Королевского Величества, Билл? - Да. - И как тебе новая работа? - Хорошая работа В неясном вечернем свете в зеркале стали проявляться фигуры. Две толстых и одна с алебардой и подсвечником. Я незаметно развернул беседу так, чтобы Билл шел ко мне боком и чуть впереди и только когда стало вполне светло, в сиянии всех свечей, вышел вперед. Билл обалдело смотрел на меня: - Лорд Корвин. – выдавил он, кинул свою сумку на столик под зеркалом и попытался поклониться. - Прекрати, - я остановил его. Мы обнялись. Я с удовольствием, он немного напряженно. - Простите меня, лорд, я вас не узнал. - Кончай, Билл, я все тот же и страшно рад тебя видеть. Эй кто-нибудь, - я крикнул наверх – Два ужина в мою комнату. - Нет, нет Карл, то есть Корвин, не надо. – Он неуверенно помял мой рукав: - Ничего не понимаю, я мог бы поклястся что она была зеленая, - пробормотал он. А ведь он прав, куртка действительно была зеленая. А теперь серая. Что за черт! Я поднял голову и посмотрел в зеркало. В сиянии свечей там отражалась сцена с курткой великолепного густо- зеленого цвета. Я подхватил сумку Билла, по дороге выронив яблоко, и развернул его спиной к зеркалу. Так недолго опять в камеру загреметь, достаточно посмотреть на вытянутые рожи стражников. А ведь и правда, зашло два толстых, но один на долгой и трудной дороге к зеркалу слегка исхудал, да и подрос изрядно. - Ладно, Билл, раз ты сегодня весь в семейных делах, то отложим. – Я дал ему сумку и проводил до коридора. Там мы распрощались в лучших традициях. Он все еще был не в себе. Ну и ладно, он хотя бы не сбежал как остальные. В сердцах я сел прямо на лестницу. Когда-нибудь я доберусь до сволочи виновной во всем этом и тщательно с ней поговорю. Билл – один из немногих людей, которым я мог доверять почти безоговорочно. Можно сказать друг. И вот такая встреча. Что же это висит на мне такое хитрое? Приятно и полезно для здоровья, когда выпущенные в тебя стрелы не причиняют никакого вреда, а просто пролетают насквозь. Это очень удобно и способствует спокойной и размеренной жизни, но вот так, без повода, просто на всякий случай изменить меня до неузнаваемости? Может это я от коня заразился? Где эта чертова ящерица, откуда ее только Мерлин выискал? Я собрался было зайти на конюшню проверить как остатки слуг распорядились с конем склонным к окаменению, но снова сел и понял, что сегодня я уже никуда не пойду. В неярком с такого угла свете, на полке под зеркалом явственно разложились два яблока. - Чудеса! – скучно подумалось мне. Я точно помнил, что на столик выкатилось только одно. А второе, выходит, самозародилось. Может попробовать превратить его в чернильницу? Хоть польза для писцов его величества. Я встал, повернулся и пошел наверх. И только возле второго поворота, нужная мысль, наконец, нашла дорогу в моей голове. Развернувшись, я почти бегом спустился обратно и уставился на яблоки. Как там у Гаэля? «Было одно яблоко, а забрали два»? Теперь я, кажется, знаю ответ! Дурацкая задачка, но вот передо мной ее решение. У Гаэля осталось сколько угодно яблок, он просто дурак и должен не торчать с убитым видом, а долго говорить Конде спасибо. Господин Дворкин имеет все основания долбить нам эту чушь, кто знает, в какой момент она, наконец, станет правдой. Одно яблоко действительно было настоящее – именно то, которое я выронил на стол. Второе было его отличным отражением в идеально отполированном зеркале. Отражением. Тенью. Копией. В полутьме лестницы, абсолютно неотличимой от оригинала. Прекрасный способ в мире Отражений сделать что-то из ничего. Нет, это невозможно. Мой мозг уже дошел до точки когда мир выглядит ватным и представляется одной большой подушкой. Я закрыл тему и отправился спать. И только совсем уже перед тем как провалиться в сон, в голове всплыл еще один вопрос: а как там, черт побери, звали Единорога? Должно же у него быть какое-нибудь имя. Или у нее? Вот будет забавно, если окажется что-то вроде той Конды. И кажется я встречал его, вот только где? Завтра. Да, завтра… Joker